Сердце Проклятого - Страница 86

В «гелендвагене» сидело четверо — все средних лет, смуглые, напряженные (о таких говорят «заточенные на дело»). У одного, отличавшегося сильной сединой, дергало щеку, отчего казалось, что он кому-то подмигивает. Оружия в салоне не было видно, но, несмотря на кондиционер, в воздухе витал сильный запах ружейной смазки, а это означало, что приехавшие вооружены, но не хотят этого афишировать.

— Здесь, — сказал водитель. — Одна из машин, которая припаркована где-то рядом, их встречает.

— Много ума не надо, — сказал седой с заднего сидения. — Вот тот джип впереди. Они там.

— Уверен? — переспросил водитель.

— Проверим, когда появятся, — сказал Седой. — Что зря языком телепать? Или хочешь — пойди и спроси. Они тебе ответят.

Водитель хмыкнул, пожал плечами — мол, еще чего! — потом наклонился, достал из-под приборной доски «мини-узи» и положил его к себе на колени. Его спутники тоже завозились, зашарили под сидениями, доставая стволы из тайников, оборудованных в салоне.

— Еще раз говорю, — приказал сидящий на переднем пассажирском кресле лысоватый араб. — Никаких разговоров, никаких «стоять-лежать», сразу стрелять на поражение.

— А что с этими? — спросил Седой, указывая подбородком на «ниссан-патруль».

— Их — в первую очередь, — отозвался Лысоватый. — Все слышали?

— Да, — прокатилось по машине.

Рядом с Седым на заднем сидении устроился низкорослый, но широкий в кости парень, более всего напоминавший габаритами тумбочку. Он жевал жвачку и не говорил ничего. Он был готов начинать хоть сию секунду — рядом с ним на темной перфорированной коже лежал укороченный и облегченный «калашников» калибра 5.45.

— Ты! — обратился Лысоватый к водителю. — Ияд! Сидишь за рулем. Никуда не бежишь. Ни в кого не стреляешь, если нет надобности. Твое дело не лезть под пули, а вывезти нас отсюда.

Водитель несколько раз кивнул.

— Только если другого выхода нет, понял?

Лысоватый на миг закрыл глаза, склонил голову и быстро-быстро задвигал губами. Он молился. Остальные последовали его примеру.

— Иншалла! Иншалла! Иншалла!

К запаху оружия примешался острый запах пота.

Нет людей, которые бы не боялись перед боем, есть только люди, которые умеют это скрывать. Но запах пота, перенасыщенного адреналином, скрыть невозможно. В нос шибало так, что хотелось опустить притонированные стекла внедорожника, только вот делать этого нельзя было категорически.

Молодой шабаковец поднес к глазам карманный бинокуляр и заулыбался, как девица на выданье.

— Вижу объекты, — сообщил он напарнику. — Точно они! Красавцы! Театр плачет!

— Посмотри, как за ними? Хвоста нет?

— Не вижу. Так, чтобы за ними кто-то шел… Не вижу.

Старший нажал кнопку вызова на мобильном.

— Видим туристов, — негромко произнес он в микрофон. — Готовимся к встрече. Установки те же?

— Да, — отозвались из штаб-квартиры. — Можете звонить.

Старший повесил трубку и снова набрал номер на клавиатуре мобильного, на этот раз другой.

Телефон в руке профессора Каца сыграл знакомую всему миру мелодию «nokia tunes».

— Да.

— Мы видим вас, профессор.

Рувим подал знак Арин — не спешить, идти медленнее.

— А мы вас пока нет…

— Черный «ниссан-патруль», правее вас. Видите?

— Ага. Вижу.

— Мы не будем выходить из машины. Идите в нашем направлении и садитесь на заднее сидение.

— Понял.

— Эффективный маскарад, профессор.

— Не очень, если вы нас узнали.

— Идите к машине. Ждем.

— Похоже, что нам начало везти, — сказал Рувим Кац своей ассистентке. — Через сто метров мы вздохнем свободно. Возможно, что у нас будут неприятности, но мы будем среди своих. И нас не убьют.

Он улыбнулся.

— Но я бы советовал не расслабляться. Сто метров — это целых сто метров. Пошли, девочка моя?

Ближе к стоянке такси толпа поредела.

Туристы шли смотреть достопримечательности Старого города, профессор и Арин — пробирались в противоположную. Идти стало удобнее, но появилось такое ощущение незащищенности, что хотелось спрятаться и замереть, повизгивая. Рувим готов был дать голову на отсечение, что помимо экипажа присланной Дихтером машины, за ними наблюдают с явной недоброжелательностью совсем другие люди. Идти по улице с оружием наизготовку нельзя. Это военные в Израиле привычно расхаживают с автоматами на плече, не вызывая ни паники, ни вопросов. Пистолет в руке гражданского — однозначная угроза. Кому сейчас нужны крики и паника? Главная задача ближайшего часа — тихо испариться. Личное слово Ави Дихтера защитит их от неожиданностей до того, как они докажут свою невиновность. А «Шабак» все своей мощью прикроет от идущих следом убийц. Еще полсотни шагов… Ну же!

В «гелендвагене» зазвонил пелефон. Лысоватый поднял трубку, молча послушал собеседника и сунул аппарат в бардачок.

— Они рядом, — сообщил он своей команде. — Внимательно смотрите. Они идут из Старого города. Только что связывались с машиной «Шабака».

— Я их вижу, — ухмыльнулся седой.

— Где? — Лысоватый встрепенулся и закрутил головой.

— Проходят мимо ограждения…

— И я теперь вижу, — ухмылка на лице водителя была торжествующей, словно он выиграл в лотерею кругленькую сумму. — Вот же они!

— Есть, — сказал Лысоватый. — По моей команде…

Залязгали затворы.

— Пошли!

Арабы вывалились из джипа синхронно, словно репетировали выход не раз. В принципе, так оно и было. Эта четверка проводила не первую, не вторую и даже не третью силовую акцию. Новичком среди был только водитель, он ходил с ними до того лишь дважды, и потому не до конца вписывался в коллектив, остальные члены которого понимали друг друга без слов — шофер, который работал с ними до того, получил пулю в легкое и временно выпал из обоймы.